«Пиковая дама», - писал критик - как художественное произведение, выражающее упадочную психологию дворянства 90-х годов, меньше всего пригодно для показа рабочему зрителю. Сколько ни мудри над «Пиковой дамой», а создать цельное реалистическое здоровое зрелище никак невозможно.

Это ведь жизнь на колесах!

В короткие промежутки между этими разъездами Константин Сергеевич не перестает работать - писать, репетировать, вести беседы.

Как будто так было и в постановке тридцатого года. И все же... чего-то недоставало тогда.

Но вот когда читаешь эти короткие, сжатые строки замечаний Станиславского, то встает картина - не только полная таинственности, но и полная страшной действительности.

В «Борисе Годунове» проходит немало сценического времени, прежде чем царь воочию сталкивается со своим народом, когда впервые в предутренней мгле - в сцене «У храма Василия Блаженного» - раздадутся слова протеста, осуждения его - Бориса.