Об этом спектакле много говорят, в дни представления пьесы зрители дружно заполняют зал Театра имени Пушкина, взволнованно аплодируют артистам. И стоит очень серьезно задуматься тем работникам нашего театра, которые, ставя на сцене так называемые кассовые пьесы и чураясь больших, героических произведений, пытаются объяснить свою репертуарную практику тем, что зрители якобы не пойдут на спектакли большой темы, эпического размаха.

Неверно это! Зрители жадно ждут от театра искусства большой мысли, сильных чувств, героического звучания.

Когда вслед за чередой серых дождливых дней выглядывает солнце, оно светит особенно ярко и рождает хорошие чувства, бодрые надежды. Такие чувства и надежды переживаем мы сейчас, думая о нашем театре. Конечно, было бы очень преждевременно считать, что лед уже тронулся, что тревоги и огорчения, так остро почувствованные в начале нынешнего сезона, позади. По-прежнему плохо в драматургии, и московские писатели собираются на пленум, чтобы еще раз коллективно подумать, как вывести драматическую литературу на широкие просторы жизни. По-прежнему герои-современники редко выходят на сцену, а порой если и выходят, то огорчают своей безликостью, бедностью души и мысли. Предстоит большая, напряженная работа, чтобы театр наш вновь стал передовым и горячим бойцом, смелым и вдохновенным художником, открывающим новое в жизни и в искусстве.

Но думается, что работа эта пойдет успешнее потому, что сделаны верные, обнадеживающие шаги: накануне XX съезда партии и в самые дни съезда появились спектакли, которые глубоко взволновали, захватили нас силой художественного постижения жизни, силой больших и светлых идей. Что это за спектакли? Прежде всего - Кремлевские куранты в Московском Художественном театре, Оптимистическая трагедия в Ленинградском театре имени Пушкина, Фома Гордеев в Театре имени Вахтангова.