Понадобилось еще примерно десятилетие, чтобы стало совершенно очевидно, к каким результатам привело это интенсивнейшее взаимопроникновение. Самые разные художники, стремясь связать свое искусство с преобразившейся действительностью, выработать сценический язык, понятный и увлекательный для новой аудитории, наполнившей залы театров, и оказывая все более сильное воздействие друг на друга, вовлекались в многосложный и всеохватывающий процесс движения к реализму.

Сперва борьба творческих течений сопровождалась самой острой и даже беспощадной полемикой. Во главе каждого течения стоял крупный художник-режиссер со своими взглядами на жизнь и искусство, со своим опытом и судьбой. Каждый из этих мастеров по-своему представлял себе театр будущего и без колебаний вел своих сподвижников к заранее намеченной цели. Другие концепции воспринимались ими обычно не просто как отсталые, ошибочные или неверные, но чаще всего как реакционные, хуже того - как эстетические идеи, враждебные революции. Отсюда и горячность полемики, весь пыл которой сохранила для нас театральная периодика 20-х - начала 30-х годов, и резкость взаимных обвинений, подчас обретавших политический характер.

Было бы грубой ошибкой и отступлением от исторической правды сглаживать принципиальные различия режиссерских направлений и творческих индивидуальностей, сталкивавшихся в этой борьбе. Но бесспорно и другое: как бы ни воевали меж собой лидеры различных творческих течений, все они - художники, перешагнувшие рубеж Октября,- остро испытали на себе влияние революции. Все они, кто сразу, а кто вскоре, поняли, что речь идет не о беспорядках, не об очередном перевороте, а о великом историческом событии, радикально изменившем всю жизнь и властно поставившем новые задачи перед искусством.

Творческое взаимовлияние в режиссерском искусстве нельзя ограничивать кругом эстетических проблем.