По сути дела, небольшой эпизод, а человек, его жизнь открылись так полно, будто мы давно знакомы с ним. На всем протяжении сцены Б. Петкер находится на той грани, где выразительность, острота психологического рисунка достигают предела, но ни в чем, ни в одном штрихе не изменяют правде. Каждая интонация, движение, жест будто отточены точнейшим инструментом, но, слитые вместе, они создают на редкость цельный, полный большой мысли и правды образ.

Это не статья о Кремлевских курантах- о спектакле Художественного театра нужно и будут, конечно, много и подробно писать. Мне же хочется оттенить еще лишь две мысли, возникающие на спектакле.

Первое. Хорошо, что вернулась на сцену одна из лучших пьес Н. Погодина, пьеса, где образ Ленина является не только центральным, но по-новому созданным: в жизненных обстоятельствах, в строении ленинской речи автор куда более свободен от книг и цитат, нежели авторы других пьес о Ленине. Думается, это и есть наиболее плодотворный, хотя и наиболее трудный путь художественного постижения великого образа.

И второе. Тревожно в последние годы в Художественном театре. И если и сейчас живет еще тревога, ждешь от театра куда большего, чем он дает, надеешься, что вернет он былую силу, что эти надежды стали тверже, потому что вновь увидели мы на его сцене торжество искусства.

Кремлевские куранты дороги высотой идеи, талантом, взволнованностью, той правдой жизни, которая всегда отличала мхатовское творчество. И разве можно не порадоваться тому, что так ярко и сильно проявились вновь дарования артистов, так явственна мысль режиссеров, тому, наконец, что за этим спектаклем, поставленным в сжатые сроки, ощущается потерянная было энергия, собранность, стремление снова выйти на передовые позиции советского искусства.

А в это время на сцене филиала Художественного театра тоже был поставлен новый спектакль - Осенний сад Л. Хеллман.