Не раз высказывалась тревога (и не без оснований), что талантливый актер, всегда правдивый и достоверный, из спектакля в спектакль, однако, словно бы повторяет самого себя. Но вот он сыграл врача Федора Ивановича и стал вровень с самыми большими артистами русского театра. В очень личном, особенном характере О. Ефремов открыл нам душу народа. А что может быть дороже этого в искусстве?

Актерская жизнь многих студийцев Современника началась в Вечно живых - и сейчас они не расстались со своими ролями, только из юности шагнули в зрелость. Слияние драматизма и лиричности ощущаем мы в том, как открывает нам нелегкую судьбу прекрасной женщины Л. Толмачева. Если раньше И. Кваша подкупал в трудной роли юного Володи только почти детской непосредственностью, то теперь образ обогатился мужественной мыслью - о жизни, о долге, о любви. Е. Евстигнеев, кажется, не знает пределов своего актерского горизонта - вспомним многие его работы в театре и кино. В Вечно живых он неизменно играет роль человека, которого яро ненавидит,- отвратительного дельца, стареющего бабника. Играет с такой правдой, с таким пластическим мастерством, что за его Черновым, кажется, все зло мира. Станиславский когда-то говорил о гротеске как высокой форме искусства. Именно по пути такого изнутри оправданного гротеска идет Г. Волчек в роли Нюрки-хлеборезки.

У каждого по-настоящему творческого театра есть своя Чайка. Для Современника это - Вечно живые.

Ну а помещение? Конечно, будет дом у Современника. Возможно, и Художественный театр поделится с ним - ведь недаром же он его породил, а кроме того, поговаривают, что МХАТ тоже думает о новой квартире - в новом, пока не достроенном здании на Тверском бульваре.

Перед открытием занавеса в новом сезоне полезно вспомнить приметы минувшего театрального года. Мы говорили главным образом о режиссерах - что ж, это, пожалуй, правильно: в современном театре режиссер - основная сила.