В. Розов, например, написал по мотивам романов Гончарова и Достоевского самостоятельные пьесы, подчиняющиеся традиционным законам драмы. Возможно возражение: но ведь какие потери понесли романы! Однако Розов и не стремился перенести на сцену Братьев Карамазовых, он совершенно сознательно ограничил свою задачу, сумев при этом войти в мир людей, образов, чувств Достоевского. Что же касается потерь, то, они, конечно, неизбежны. Не надо только смотреть спектакль, сверяя его с книгой: в прославленной Анне Карениной на сцене Художественного театра не было Левина, однако спектакль этот сохранился в сокровищнице советского театрального искусства.

Путь, по которому пошел В. Розов, далеко не единственный и не универсальный. Да и вряд ли возможно унифицировать - как и все в искусстве - средства перенесения прозы на сцену.

Обращаясь к прозе, классической или современной, театр побеждает, когда, сохраняя верность идейному и художественному миру писателя, преобразует повествовательную литературу по законам сцены. Если же театр отказывается от своей суверенности и соглашается на роль иллюстратора - пусть даже очень талантливого! - он становится на облегченный путь.

Первоисточник такой опасности - в инсценировке. Именно так произошло с переработкой для театра повести Не стреляйте в белых лебедей с ее автором Б. Васильевым.

Результат получился, по-моему, малоутешительный: пухлая драматическая притча представляет собой череду злоключений Егора Полушкина, перебиваемых спасательными затемнениями. Отношения Чувалова и Нонны оказались в пьесе вставным, чужеродным звеном, а текст автора или героя, полный мысли и глубины, часто переведен в ремарки, которые мало чем помогают актерам и режиссеру и уж вовсе скрыты от зрителей.

Писатель дал театру подробный конспект повести в диалогической форме, и Современник поставил этот конспект.