Оба спектакля, в особенности Шторм, стали событиями театральной жизни, завоевали горячее внимание публики, прежде всего публики новой, молодой, рабочей. Еще бы - ведь впервые на сцене в достоверных картинах и образах зрители увидели свою собственную жизнь. Именно в этом смысле, мне кажется, и следует говорить о Шторме как произведении этапном в советской драматургии: пьеса Билль-Белоцерковского, подхваченная, укрупненная театром, первая пробила брешь в стене, отделявшей искусство от обычной, но великой жизни народа.

Спектакль театра МГСПС был дорог тем, что он в повседневных делах уездного города воссоздал боевую, труднейшую атмосферу гражданской войны,- в этом новаторство автора и театра. В решении же главной проблемы реалистического искусства - проблемы создания человечески полнокровного образа героя - Шторм был лишь на подступах к победе. В этом смысле, думается, большую роль сыграла Виринея, во всяком случае, некоторые образы спектакля. Вспоминая народность Виринеи - Алексеевой с ее трагическим очарованием и мучительной судьбой, Николай Погодин писал: Значит, думали мы, можно людей из народа играть так, как играют королей и принцев, утонченных героинь и великих лиц классического репертуара.

Как так? С глубоким проникновением в психологию, в душу человека, со стремлением выразить большие мысли через индивидуальный характер и судьбу героя.

После Шторма и Виринеи - Любовь Яровая, Бронепоезд 14-69, Разлом. Малый театр, Художественный, театр Вахтангова. Эти спектакли являются важнейшим, переломным этапом в истории советского театрального искусства потому, что в них впервые вышли на сцену новые герои, те, что совершили революцию, и были эти герои настоящими, живыми людьми. О знаменитых спектаклях много написано.