И для дальнейшего движения вперед и Мейерхольда и Марджанишвили энтузиазм народной аудитории Фуэнте Ове-хуна или Зорь имел неоспоримо более важное значение, нежели все, что было загодя сказано постановщиками этих спектаклей, нежели все теоретические рассуждения о том, как их надлежит скомпоновать.

Другими словами,- и мы обязаны помнить об этом, - размышляя об истории нашего театра, о движении режиссерской мысли, о моментах сближения или конфликта крупнейших мастеров режиссуры,- в их оживленной творческой полемике, пронизывающей все 20-е годы и начало 30-х годов, огромное, часто решающее значение обретал мощный голос поддержки, доносившийся из переполненных зрительных залов, живейший энтузиазм, с которыми встречены были и Мистерия-буфф, Лес, и Мандат Вс. Мейерхольда, и Принцесса Турандот Евг. Вахтангова, и Шторм Е. Любимова-Ланского, и Виринея А. Попова, и Любовь Яровая Малого театра, и Горячее сердце, Дни Турбиных, Женитьба Фигаро, Бронепоезд 14-69 - спектакли, осуществленные под руководством К. С. Станиславского на сцене МХАТ. Не менее вескими аргументами в полемике служили и спектакли, которые новая аудитория приняла холодно, безучастно,- хотя бы Каин в МХАТ или Бубус в театре Мейерхольда, постановки исторических драм А. В. Луначарского в Москве и Петрограде, Стеньки Разина В. Каменского в Театре Революции и т. д.

Даже самый беглый обзор наиболее заметных режиссерских побед и поражений 20-х - начала 30-х годов позволяет установить одну важнейшую закономерность, многое предопределившую в дальнейших судьбах советской сцены. Закономерность эта состоит в том, что партия последовательно, бережно и вдумчиво вела мастеров театра к современности и реализму сценического искусства и что это предсказываемое партией направление встречало самый живой и сочувственный отклик широчайшей аудитории.