Эти и еще многие другие спектакли были показаны в Москве, Ленинграде, в столицах союзных республик - только за два года.

Вряд ли можно мечтать о большем художественном многообразии на сцене. Другое дело, что в советском режиссерском искусстве более активно, чем прежде, происходил сложный глубинный процесс, в котором заметнее выявлялись некоторые общие тенденции. И корни этих тенденций надо искать не только в субъективных эстетических взглядах режиссеров, но и в реальной действительности.

В 1924 году П. Марков отмечал: Официальной программой деятельности всех московских театров стала ставка на современность. Эта формула должна была легко и свободно покрыть всю сложность театральных проблем; во всяком случае, таково ее назначение. Она пришла вовремя. Ее утверждению предшествовала в истекшем сезоне фактическая и, надо думать, окончательная ликвидация театральных фронтов. Только газетные бойцы еще придерживаются установленного тенденцией деления сценического искусства на академическое и левое. Между тем эта традиционная классификация постепенно теряла реальное значение, принадлежавшее ей в предшествующие годы.

Как же возникла ставка на современность, уничтожившая былую конфронтацию режиссеров, двигавшихся, как и прежде, своими путями в искусстве?

Несомненно, во многом определяющее значение имела политика партии в сфере художественного творчества. Произошли серьезные сдвиги в сознании мастеров старшего поколения. Дала о себе знать сама природа театрального искусства, особенно прочно связанного с тем временем, в какое оно существует и развивается. Еще в год основания Художественного театра Немирович-Данченко писал Станиславскому: Если театр посвящает себя исключительно классическому репертуару и совсем не отражает в себе современной жизни, то он рискует очень скоро стать академически-мертвым.