Конечно, мог капитан не отпустить их, не платить денег, оставить у себя документы - так и поступают обычно, так капитану советует сделать сухой и аккуратный немец Шнейдер. А капитан Шынъ и здесь чудит: рассчитался со всеми, отдал паспорта и остался на Фортуне с невенчанной женой Мань, финном Антти и его невестой Матильдой... Выходит, напрасно верит капитан в людей - каждый из них ищет где лучше, как рыба - где глубже.

Но нет, не ошибся капитан Йынь: побродив по берегу, хлебнув горя, вся команда вернулась на Фортуну. Еще важнее, что капитан сохранил самое большое богатство человека - честь, а честь - это такая штука, что мы узнаём, какова ей цена, лишь после того, как уже лишаемся ее.

Пожалуй, об этом стоит задуматься не только морским бродягам прежних времен, но и нам, людям нынешнего дня. Так исподволь обнаруживается современность этого спектакля о Диком капитане. И оттого, что режиссер чурается дидактики, показывает нам жизнь непутевых героев в суровой, порой грубой, неприглядной правде, мы верим всему, что происходит на сцене. Все здесь настоящее: рваные паруса, обветренные, полуобнаженные матросы в босяцких опорках, крепкое, нескромное слово. И вместе с тем - условность театра, изящная графика художника Лембита Рооза, с помощью которой он обратил гигантскую сцену в палубу Фортуны. Вольдемар Пансо верен себе,- как в лучших его спектаклях, прежде всего в Господине Пунтиле и его слуге Матти, здесь слиты откровенная условность народного представления и современная интеллектуальность, театральная игра и философичность.

Актеры смело пошли за драматургом и режиссером и многого добились. Но трудная художественная задача все же решена не полностью. Поначалу Л. Любецкий в роли капитана йыня вызывает совершенное доверие - самобытный, народный характер. Таков он и в центральном эпизоде проповеди.