Видимо, с этим связаны многочисленные переходы актеров из одного театра в другой, нередко необоснованное желание артистов самим ставить спектакли, признаки нарушения этической и эстетической спаянности, цельности иных коллективов. Трудно и бестактно искать здесь главных виновников - слишком сложна, а порой и драматична скрытая от наших глаз внутритеатральная жизнь. Но естественно, что такое явление вызывает беспокойство.

В критике вновь заговорили о режиссерском и актерском театре, о преимуществах и потерях того и другого. Думается, что этот бесплодный спор надо оставить в стороне - художественная практика давно сняла архаическую и в наше время надуманную проблему. Без идейного и творческого лидера, каковым является главный режиссер, не может существовать ни один современный театр. А вершины сценического искусства достигаются в содружестве режиссера, актеров, художника на основе подлинной, глубинной верности автору. Это в равной мере относится к разным школам и стилевым течениям современного театра. Поставим мысленно в ряд такие, например, крупные победы сценического искусства, как Возвращение на круги своя в Малом театре, Тихий Дон и Историю лошади в Большом драматическом, Ричарда III в Театре имени Руставели, Женитьбу в Театре на Малой Бронной, Синие кони на красной траве в Театре имени Ленинского комсомола, Бранд в латышском Художественном театре имени Райниса. Все эти спектакли отмечены энергичной, смелой, иногда смелой до дерзости режиссурой, но сердце этих театральных созданий, как и всех лучших спектаклей во все времена,- в живом искусстве актеров, в человеческих образах. В том-то и сила нашего театра на его вершинах, что в нем нельзя оторвать режиссерское решение от творчества актера.

Как, бы ни были существенны те тревожные явления, о которых говорится в театральных дискуссиях, они все же полностью не объясняют действительный спад в сценическом искусстве наших дней.