Еще бы,- если Марков, как и прежде, занимается со студентами-театроведами, является членом редколлегии журнала Театр, часто выступает на защитах многих новых докторов и кандидатов, участвует во множестве обсуждений спектаклей в театрах и в ВТО, в работе Комитета по Ленинским премиям, театральной секции Дома дружбы, Художественного совета Министерства культуры, Художественного совета и Совета старейшин МХАТ и всяких других комитетов, комиссий и совещаний.

Многие из нас, безусловно в ущерб главной работе, обременены десятками важных и совсем не важных дел. ; Но Павел Александрович, мне кажется, сохранил в этой беспорядочной мозаике что-то от тех, 20-х годов, когда Вахтангов одновременно возглавлял пять студий, Луначарский, руководя просвещением в стране, успевал вместе с тем едва ли не каждый вечер выступать с докладами да еще писать драмы и трагедии, а совсем молодой Марков в суете театральных и редакционных дел блистательно окончил историко-филологический факультет Московского университета и написал до сих пор сохранившую бесспорное значение книгу Новейшие театральные течения.

Когда-то Луначарский назвал Маркова первым тенором театральных диспутов, имея в виду горячие, звонкие, взрывчатые речи молодого критика в жестоких баталиях театральной Москвы 20-х годов. Вряд ли теперь слово тенор эмоционально точно передает меру участия Маркова в театральных дискуссиях и самую природу его ораторского таланта - слишком веско и чаще всего неоспоримо звучит мнение умудренного знаниями и опытом ветерана. Но энергия мысли, импровизационный дар, неотрывный от железной логики, строгая манера речи с резкими акцентами на самом существенном, самая музыка слова остались, по признанию марковских сверстников, прежними.

Конечно, раз на раз не приходится, и бывают у Павла Александровича неудачи, вялые выступления. Может быть, от усталости, а иногда, мне кажется, оттого, что усталостью прикрывается неинтересность, пустота самого предмета, о котором надо говорить.