Наконец ответ! «Не терзайтесь, что оставили плохое впечатление на Константина Сергеевича, напротив, впечатление от свидания вашего осталось самое хорошее у него, он добавил, что помимо артистической стороны такого этичного, культурного человека иметь в деле большое счастье. Он только опасается, что Вам будет горько петь только изредка. Боится, что будете жалеть, что вернулись. Крепко жму Вашу руку. 3. С.»1

Петь изредка, чувствовать себя ненужной - горько, очень горько, что ж, останусь, видно, в Ленинграде. Но... судьба решает за меня. В конце концертного сезона выясняется, что филармония от постоянных групп отказывается и артистов, работавших только-в этих группах, передает в ведение Центрального управления госцирками-«Гомец». Вот так так! Нет, уж лучше без работы, но рядом со Станиславским. В «Гомеце» мне делать явно нечего. Ухожу... тут же ухожу. Что ж, спасибо за чудесный сезон. Напелась досыта. Возвращаюсь в театр и буду вновь голодать. Судьба...

По возвращении в Москву, устроив все свои дела, сменив Собачью площадку на Шереметевский переулок (ныне улица Грановского), еду отдохнуть в санаторий К СУ, в «Узкое».

Я не только безумно уставшая, я вымотана, совершенно вымотана своими мучительными думами - как же все-таки потечет моя жизнь?..

Вот они, благословенные «Небесные ворота» «Узкого»... Сколько раз я проезжала под ними - иногда на извозчике, иногда на случайных чьих-то дрожках, нанятых у Калужской заставы.

Ворот, собственно говоря, нет - остались одни; столбы да перекладина сверху - дорога от них к усадьбе идет круто под гору и если посмотреть на ворота от церкви, что стоит внизу - то в их проем; видно, как в рамке, небо - только небо. «Небесные ворота...» Первый раз я вас увидела еще летом в 1924 году. Как тогда, так и после скольких интересных людей я встречала в «Узком», сколькому училась в живом разговоре, живом общении. Как жадно все это впитывалось, как оседало во мне, как учило слушать, оценивать, понимать, помогало жить...