Ленин остался один; он задумался о жизни, о людях, о себе. Он думает вслух. Это смелое решение Погодина, углубляющее образ психологически. В немногих словах, в молчании Смирнов достигает здесь очень многого. В этой сцене - идейная кульминация спектакля.

Драматическая трилогия Погодина, образы, созданные Щукиным, Штраухом, Смирновым,- это не только начало сценической Ленинианы, но и завершение определенного этапа в решении сложной художественной задачи: на сцене сложилась художественная традиция исполнения роли Владимира Ильича Ленина. В ее формировании кроме Щукина, Штрауха, Смирнова участвовали Бучма, Молчанов, Крамов, Скоробогатов, Агеев, Честноков, Про-воторов и другие артисты. Конечно, все это очень разные художники, и каждый из них в ленинский образ внес свое. Несомненно, на протяжении лет даже в искусстве одного и того же актера образ менялся, обогащался новыми чертами. Достаточно сравнить, скажем, штрауховского Ленина на экране в Человеке с ружьем и в Рассказах о Ленине. Очевидны изменения образа и в драмах Погодина.

Но при всех индивидуальных оттенках это все же был единый путь сценического развития образа, традиция, которую мы уже можем назвать классической.

В последние годы мы наблюдаем поиски новых решений ленинского образа.

Возможно, что сцена в Горках из Третьей, патетической оказала влияние на создание образа Ленина А. Штейном в его пьесе Между ливнями. Особенность этой драмы состоит в том, что ленинские сцены написаны в ней как внутренний монолог - один из эпизодов длится двенадцать минут, другой - около двадцати. Ленин остается наедине со своими заботами, тревогами, размышлениями. Он погружен в себя. Писателю удалось раскрыть напряженное течение ленинской мысли.