Вечное искусство - это главное шоссе, модное - проселочные дороги. Пусть молодежь с азартом и увлечением отходит временно от большой вечной дороги и бродит по проселкам, чтоб собрать там цветы и плоды. Это необходимо каждому артисту. Но пусть только они не заблудятся в проселках. Пусть они не забывают о главном вечном пути, где оцениваются искания, хранятся новые ценности, поддерживающие вечный огонь в светильнике искусства.

Было бы ошибочно видеть в этой поэтической метафоре строгий научный анализ исторического развития искусства, но надо отдать должное великому художнику, который с таких широких и мудрых позиций подходил к творчеству и своего театра и к тому, что его окружало на общем театральном поле.

Близкую мысль высказал на одном из творческих понедельников МХТ в сезон 1918/19 года и Немирович-Данченко: Нельзя только критиковать и говорить - э... это шарлатанство. Не всегда это верно. Если в этом шарлатанстве хорошенько разобраться и соскоблить ненужную нарочитую вычурность, то в глубине может оказаться самое настоящее.

Очевидно и другое: не ввязываясь в критические бои, сторонясь крайних явлений левого искусства, уже далеко не молодые руководители Художественного театра ощущали в этих крайностях угрозу самому существованию сценической культуры, ее духовной миссии. И в самые трудные для них годы оба они стремились услышать призывы времени, искали новые пути своего театра. И делали это не в монастырском одиночестве, а на виду у всех, невольно вступая тем самым не только в постылую для них полемику, но и приобщаясь к общим поискам новых путей обновления сценического искусства.

Опыты Немировича-Данченко и Станиславского в области музыкального театра обычно истолковывались их противниками как попытка бегства от действительности, как попытка уйти от решения насущных и неотвратимых вопросов, которые задавала художникам жизнь. Между тем это глубоко неверно.