Мысль создать театр трагедии, романтической драмы и высокой комедии занимала Горького, Андрееву, Монахова за четыре года до революции, и первой пьесой был назван тогда Дон Карлос, которым и открылся Большой драматический театр в Петрограде в 1919 году. А далее - тщательно, надолго вперед продуманный классический репертуар.

Мейерхольд, писавший когда-то, что новый театр вырастает из литературы, вряд ли повторил бы эту мысль в пору Театрального Октября. Строя репертуар Театра РСФСР 1-го, называя вполне определенные пьесы, он замечал: Но поскольку все это литература, пусть она спокойно пребывает в библиотеках и государственных книгохранилищах. Нам нужны будут сценарии, и мы часто будем пользоваться даже классическими произведениями, как канвой для наших сценических построений.

Как и многие тогдашние весьма радикальные декларации Мейерхольда, заявление это отнюдь не полностью подтверждалось его собственной практикой. Недаром Мейерхольд так горячо взялся за первую советскую пьесу Мистерия-буфф, неспроста его программным спектаклем стали Зори, о которых он помышлял еще в 1907 году. А после Зорь? Снова Мистерия-буфф и затем мучительные поиски близкого режиссеру драматического произведения.

В какие бы новые отношения с драматургией ни вступали режиссеры разных эстетических верований, они неизбежно сталкивались с решающим вопросом: что ставить? Теоретики и режиссеры Пролеткульта призывали: Переделывайте пьесы! Вахтангова мучило неосуществленное стремление: Надо взметнуть, а нечем! Немирович-Данченко вопрошал: Что играть? По свидетельству Луначарского, Станиславский говорил: Дайте нам художественные пьесы, самые революционные, самые стопроцентные, но подлинно художественные, и мы сыграем их. Словом, как и всегда, репертуарная проблема была одной из решающих и сложных.