И сегодня хочется пожелать Михаилу Федоровичу новых радостей на сцене. А сцена для него - это жизнь.

Однако, только поверхностно глядя на искусство Охлопкова, можно думать, что самое важное для него - реформа сцены. На этот счет режиссер дал ясный ответ: Ни сцена-коробка, ни вынос в зрительный зал сценических площадок сами по себе не решают в основе дела, как бы они ни были важны. Что за первейшая важность эти сцены! Актер может сыграть и на голой земле и без всяких декораций, как у нас в Аристократах.

Актер. Охлопков сам - превосходный, самобытный актер. Актер экрана. Его Василий в ленинских фильмах и особенно комиссар Воробьев в Повести о настоящем человеке - глубочайшие по психологии, написанные суровыми красками, истинно народные образы. Но правомерно задавался вопросом Николай Погодин в одной из своих давних статей: А позволил бы Охлопков-артист Охлопкову-режиссеру ставить себя в те положения, в какие теперь он ставит своих актеров?

Вероятно, нет, не позволил бы. Сильный, властный художник, режиссер, для которого важнее всего цельный образ спектакля, он подчиняет актеров, он не хочет умирать в них. Возможно и даже наверное, актерам трудно работать с Охлопковым - недаром его называют режиссером-деспотом (впрочем, так же называли и Станиславского).

Но вот вопрос: почему все лучшие работы Охлопкова так богаты актерскими достижениями?

Звучит на сцене героическая симфония Молодой гвардии. Резкий контраст мира и войны, восхищение подвигом героев и трагическая скорбь по погибшим, грубая правда войны и то самое очищение страданием, о котором говорили еще древние, гнев на врага и светлая вера в победу. И все это крупно, приподнято, романтично. Музыка и скульптура ворвались в драматический спектакль. За этим спектаклем все время виден сильный, властный, энергичный художник-режиссер, который и создал это цельное и устремленное творение.