Мы сидели у него в кабинете, что рядом с репетиционным залом, - Константин Сергеевич на диване., я за большим столом.

- Запомните, - сказал Константин Сергеевич, - на сцене артист как на ладони, к нему прикованы тысячи глаз, они все видят; не отвлекайте же их посторонним. Ведь вам надо отчетливо спеть - рассказать романс а у вас так много колец на руках. - Я смутилась и тут же быстро стала их перебирать. - Вот это-то и отвлекает слушателя. Успокойте руки - совсем, совсем. Оставьте кольца в покое - вот так, учитесь этому. Из-за сверкания ваших колец я просто ничего не услышал, о чем вы пели и как. Учитесь внешнему спокойствию, но не теряйте внутреннего ритма исполняемой вещи. Расслабьте мышцы, проверьте, где у вас есть напряжение, освобождайтесь от него.

Я призналась Константину Сергеевичу, что верхняя губа где-то в середине у меня всегда напряжена, что я устаю от этого, что напряжение доходит до острой физической боли, что эта болевая точка мешает   мне.

- Ну вот, как же можно. Если вы бросите камень в бушующее море, оставит он след в волнах? Нет ведь. А спокойная гладь озера заколеблется, даже если на нее слетит сорванный ветром сухой лист. Что же можно увидеть на напряженном лице певца, кроме напряжения? Ничего! Спокойное же лицо отразит тончайшие движения души. Учитесь этому. Тренируйте себя. Ежедневно.

Как ни грустно было не получить ни единой, хоть маленькой, ну хоть в чем-то похвалы - я испытала в то же время какое-то глубокое, тихое, если позволено будет так сказать, именно тихое удовлетворение - я все поняла, о чем мне сказал Константин Сергеевич. Все было ясно и, безусловно, нужно. Эту встречу, эту беседу с Константином Сергеевичем я считаю своей как бы первой ступенькой, когда начала органически понимать, чему учит, куда ведет тебя   Станиславский.

Ни этюды, ни занятия специально «системой» не дали мне так много, как эта беседа, - она приоткрывала мне путь, как идти к тому - истинному, чему он учил. Путь нелегкий, ежечасный труд! Смогу ли? Я окунулась в это с головой.