Да и совсем, казалось бы, не связанные с ним лица вызывали у него мгновенное, импульсивное, но и вполне в то же время конкретное   желание - помочь!

Как яркий пример отзывчивости Станиславского на чужую беду стоит привести факт мгновенного приглашения В. Э. Мейерхольда в свой Оперный театр, когда тот оказался не у дел. Всеволод Эмильевич стал у нас: заместителем Станиславского, а после его кончины возглавил театр как руководитель всего дела - главный режиссер.

Казалось бы, ответ тут один - безоговорочный и однозначный: добрый, предельно добрый человек. Но он бывал и предельно резок, подчас и несправедлив. Даже со своими братом и сестрой - В. С. Алексеевым и 3. С. Соколовой. Бывал беспощаден и с нами, подчас неосновательно, когда надо было понять, простить, а быть может, просто и не заметить.

Не могу не рассказать об одной репетиции «Кармен», где была занята почти вся труппа. Дело уже шло к полуночи, когда Константин Сергеевич резко сделал замечание одному из артистов (тот зевнул).

- Вы, вы... Я старик, а вы, вы молодой, вы... - Константин Сергеевич не успел закончить еще свою нервную реплику, как студиец встал, молча поклонился Константину Сергеевичу и тут же вышел из зала...

Что говорить, Константин Сергеевич был смущен своей вспышкой и надолго замолчал. Смущены были и все мы - мы-то знали, что студиец жил за городом, а это значит целый день в театре, к тому же можно не попасть на последний поезд...