К огромному сожалению, сцена «Под Кромами» в спектакле не была осуществлена. Малые размеры нашей сцены, ее техническая необорудованность в те годы не позволили показать ее зрителю. И сцену предельной идейной насыщенности пришлось снять. Темнее менее работа над ней имела глубокое принципиальное значение и наложила отпечаток на весь спектакль.

Недаром с нее начал Станиславский, недаром. Участие в ней - весь этот разгул - вплоть до предельного ожесточения, привкус свободы, пусть и примитивно понимаемой, действительно заставил исполнителей острее, органичнее почувствовать свою обездоленность, подневольность в первых картинах оперы..

Отсюда, именно отсюда так пронзительно больно прозвучала первая картина «У стен Новодевичьего монастыря».

На сцене сумеречно, явно чувствуется очень раннее и очень холодное утро. На сцене пусто. Наискось через всю сцену слева направо (если смотреть из зала) тянется глухая монастырская стена. Справа в ней маленькая дверка, над ней под кровлей как бы навес, с него Щелкалов будет увещевать народ - молить Бориса принять престол царей российских.

Слева (из-за кулис), подгоняемые батогами приставов, появляются кучки народа («Сгоняют народ, как кур в курятник», - говорит Станиславский). На лицах согнанных - полное недоумение, безразличие и тупая покорность.

Под плетьми были согнаны сюда, под плетьми покорно становились на колени, «умоляли» Бориса принять царский престол. Заунывно звучало это «моление» народа. Посреди коленопреклоненных стояли приставы: «А ну...» - и потрясали плетками.

Тоской, щемящей, беспросветной тоской веяло от всей этой сцены.

Те же приставы, что сгоняли народ в начале акта, в конце - народ разгоняют... Сейчас народ больше не нужен, однако не без напоминания: «За утро быть в Кремле». Сцена совсем пустела... лишь в глубине ее - справа, притулившись к монастырской стене, оставалась одна нищенка с ребенком, а в ее протянутой в течение всей сцены руке - нет и куска хлеба. Никто и ничего ей не подал... Зритель невольно втягивался в ощущение безысходности, обреченности, забитости народа... «Велят завыть, завоем и в Кремле...»