-
Take Me To Marscarolina june bugs hotel smell large windows look inside checkin people checkin in...
-
Diving Upwe're released like fireworks streaking out in great bright lines diving up into the sky reach out and crush us night recieve us ...
-
Calm Wateri feel akin to a window feel your face is slamming thru your eyes i smash in little pieces talking toy our picture...
-
There Ain't No God For DogsI'm a good old dog Runnin' down the road Barkin' at the moon Runnin' Wild...
-
Remedyhold... this morning to you all night i flew here i go... open the floor...
-
Holy Fallbrace myself space myself throw myself from the window throw myself from an aerial view of the highest a holy fall it was a holy fall......
Поворот круга сцены, и перед зрителем во всем блеске своего убранства вставал Успенский собор. Идет венчание на царство Бориса. Глаза слепило от сверкающих золотом иконостаса, парчовых одежд священнослужителей, патриарха, бояр, самого Бориса, от яркого света множества свечей.
В приделах храма в белоснежных одеждах рынды с секирами наперевес - не пускают любопытствующих «из простых» в храм.
Станиславский позволил себе тут «поправить» сценическое построение Мусоргского, перенеся действие с площади внутрь храма. Такое решение этой сцены не разрывало единой линии народа, линии сквозного действия всего спектакля, что неминуемо случилось бы, если б сцена венчания была бы решена с обычной парадностью и ликованием народа, на огромной площади перед Успенским собором в Кремле.
«Ликование» народа в партитуре, разумеется, оставалось, но звучало оно в спектакле как бы за кадром. Артисты хора были размещены в оркестре, и создавалось впечатление, что народ поет «славу» за стенами собора. И не представленное визуально на сцене, воочию, такое закадровое «ликование» отделяло Бориса от его новоявленных подданных, от народа.
Думается, что и весь монолог Бориса звучал куда более уместно в соборе, в окружении ближайших бояр, священнослужителей, чем на паперти, перед огромной толпою насильно согнанных людей.
Последние же слова Бориса: «...всех звать на пир, все гости дорогие...», произнесенные в храме, воспринимались не как его непосредственное, доброе обращение к народу, но как приказ кому-либо из бояр объявить об этом тем, кто на площади.
Незначительный акцент? Возможно. Но это «работало» на основную мысль спектакля.
Возможно, если бы Станиславский сам ставил оперу, вплоть до выноса ее уже на сцену, до премьеры, он нашел бы и иное решение того, как в «ликовании» из-под плетки показать подневольность народа. Ведь не раз мы бывали свидетелями того, как Константин Сергеевич при переносе репетиций на сцену начинал творить все как бы сызнова и совсем по-иному.
Опрос
Какой Ваш любимый фильм с участием Милы?
Август 2013 (17)
Июль 2013 (18)
Июнь 2013 (18)
Май 2013 (15)
Апрель 2013 (50)
Показать / скрыть весь архив