То же, хоть и в меньшей степени, на репетиции. Преподаватель должен быть с учениками и на репетиции в зале, и на спектакле на сцене вместе с ними, проверяя каждый момент их пребывания на сцене, правильность создаваемого ими самочувствия. Вот от чего надо исходить, говоря о «школе на ходу» в театре. Спектакль - это главная учеба. Каждый спектакль должен выполнять часть намеченного общего плана своего усовершенствования.

О возможностях театра и о достаточности ему времени судить не могу издали. Репертуарная контора должна с особым вниманием относиться к распределению занятий в текущем репертуаре. По поводу времени - подумайте, сколько времени пропадает за кулисами на простую болтовню. Конечно, нужна подходящая обстановка и нужно об этом усиленно думать. Главную учебу перенести на самый спектакль и на репетиции. Что это значит? Берется такая-то опера. Поручается педагогической части проделать индивидуальную работу с такими-то лицами по слову, жесту, ритму. Наладьте пока такую работу.

Есть и еще одна запись тех лет к протоколу № 2 худсовета Оперного театра от 20 января того же 1937 года. В начале ее Константин Сергеевич останавливается все на том же вопросе о «школе на ходу»-.

«Опять по учебной части. Относительно масс. Там участвуют начинающие, совсем зеленые и старые хористы, набившие штампы. Их они передают новичкам. Надо с этим бороться.

Далее: я, кажется, уже писал в предыдущем протоколе о богатстве, которым располагает школа при театре. Публичный урок на самом спектакле, при   полной обстановке, тысячном зрителе и общем настроении. Если ежедневно в этой обстановке выучить молодого актера и следить изо дня в день за его самочувствием, то по окончании года, ручаюсь, он не сможет выйти на сцену иначе, как в правильном самочувствии. Знаю это по себе.

Вот от этого и отталкивайтесь.