Итак, у нас пока что классический репертуар, но... и это «но» крайне значительно.

Станиславский видит в классике не только высокую культуру произведения, но и ее беспредельную многогранность, ее извечную, быть может, иногда скрытую глубинную неизменную современность. Любое классическое произведение в руках Станиславского мне видится как некий блестящий шар, покрытый неисчислимым количеством граней. Константин Сергеевич зорко смотрит и безошибочно видит именно ту грань, которая может быть именно сегодня понятна, близка, волнующа. Ею он и поворачивает произведение к современному зрителю.

Что говорить, Станиславский мог и умел точно увидеть, всегда ясно и просто показать неумирающую сопричастность классики сегодняшнему дню. Приведу хотя бы один пример - его постановку оперы Римского-Корсакова «Царская невеста». Обычно эта опера решалась как некая лирико-бытовая драма, не больше, причем решалась, как правило, очень красочно, богато, в некоем сказочно-боярском стиле. Станиславский же проницательно увидел здесь соотношение событий - «произвол - жертвы произвола», и тем самым сразу же открылась вся социальная трагедийность этой оперы.

Не могу не привести тут мнение рабочего тов. Пря-хина в «Нашей газете»: «Замечательная постановка Станиславского показала эпоху Грозного, немой ужас, покорность молчания запуганных подданных, разгул опричнины. Социальная значимость спектакля велика - зритель получает не только эстетическое наслаждение искусством, но еще и помощь в деле познания жизни».

Как же прав, мудр и проницателен был Константин Сергеевич.

Советская опера появилась на сцене нашего театра лишь в 1939 году. Не будь слияния нашего театра с Музыкальным театром им. Вл. И. Немировича-Данченко в 1941 году, вероятно, она задержалась бы в репертуаре. Залаживал ее еще сам Константин Сергеевич. Выпускал оперу уже Вс. Эм. Мейерхольд.