Была и еще одна привлекающая сторона «Басмачей» - очень большое количество действующих ЛИЦ как первого, так и второго плана, и очень действенные, интересные массовые сцены. Два полных состава заняли бы, вероятно, всю нашу сольную группу. Все это показалось настолько заманчивым, что я тут же от Степановых позвонила на квартиру Станиславского, и просила разрешения переговорить с ним. Мне сказали, что Константин Сергеевич отдыхает, и спросили, что ему передать. Постаралась коротко рассказать, что только что слушала новую оперу - очень нам подходящую, что завтра познакомлю Иосифа Михайловича Туманова с композитором, а они уж сами потом договорятся с Константином Сергеевичем о встрече, когда это будет для него удобно.

Как ни грустно, встреча Станиславского с композитором, со всей труппой, общее обсуждение оперы не состоялись тогда. Константин Сергеевич вновь простудился, вновь температура, постель, и в конце концов, санаторий Барвиха. Режиссеры И. М. Туманов и М. Л. Мельтцер все же побывали у него до отъезда. Станиславского привлекла патриотическая идея оперы, а главное, обрадовало, что вся труппа была увлечена этой предполагавшейся работой, и он согласился, чтоб предварительная работа по «Басмачам» началась.

Стали назначаться музыкальные уроки, встречи со студентами-таджиками. Помню, как-то зимой, перед нашими гастролями в Ленинграде, мы ездили в общежитие к таджикам, чтоб присмотреться к их жизни, поведению в обыденной, повседневной обстановке. Многое было необычно, ново в этих встречах, вся опера нас сталкивала с необычным и это увлекло поголовно всех- работа двигалась и скоро и споро.

Где-то в середине декабря этого же 1936 года Станиславский впервые, наконец, знакомится с композитором Л. Б. Степановым, который вместе с режиссерами М. Л. Мельтцер и И. М. Тумановым приезжал к нему в Барвиху. Как оказалось, Константин Сергеевич уже полностью ознакомился с либретто оперы и тут же предложил некоторую перестановку: «Нельзя давать в начале спектакля кульминационную сцену праздника «Уразы», как это сделано у вас - ее надо перенести где-то в середину оперы - от этого выиграет весь спектакль.