Впервые на встречах по этой опере он настойчиво повторяет: «Торопитесь взять от меня все, пока я жив».

Тогда, на первой той встрече со всеми исполнителями, Станиславский попросил всех нас сесть поближе к нему.

- Давайте разберемся сначала. Какое главное событие этого акта? Что будет двигать действие всей оперы? Без чего нет этой оперы? Думайте.

Первым отозвался П. И. Мокеев - Сеид (красноармеец из погранотряда):

- Переход границы басмачами - сообщение об этом, Константин Сергеевич.

- Верно, это так. Это вообще - ось всего спектакля, всей оперы. А еще?

Была долгая заминка - что же еще-то может быть? Вступила М. Л. Мельтцер:

- А не может ли это быть - свадьба Лилихон и Павла (начальника погранотряда. - О. С), Константин Сергеевич? Веселье, пляски, песни, полное счастье и вдруг тревожная весть - банды - это ведь как удар?

- Очень хорошо, Майя Леопольдовна, это контрастная краска, ее здесь надо очень усилить. Всегда ищите таких сопоставлений, которые рельефно могли бы показать, высветить главное. Конечно, надо показать и любовный дуэт Сеида и Лены, и арию Лилихон, полную счастья, любви к своему избраннику, все это надо - все это краски, мягко, но и точно оттеняющие главное событие акта. Помните, все должно быть взаимосвязано - где-то надо притушить, где-то, наоборот, подчеркнуть и чтоб все это было точно, четко, закончено. Не мажьте. Зритель имеет право все ясно видеть, все понимать. Постоянно задавайте себе вопрос - без чего нет пьесы, той или иной сцены, строго держитесь этой линии, соотносите с ней всю свою работу.

Эта беседа Константина Сергеевича была действительно как напутствие нам всем, на всю будущую жизнь, на всю будущую работу.

Запомнились, и крепко, две репетиции Константина Сергеевича, когда так удивительно ярко, точно, поддаваясь подсказам Станиславского, отзывались на них исполнители.

Это сцена Шурахав-бека, посланца эмира Бухарского (2-я картина I акта), и ритуальный плач матери Лилихон над телом убитой дочери (предпоследняя картина финала оперы).