Тут вы допускаете ошибку - после такой грандиозной сцены праздника - актерам нечего будет делать в дальнейшем, - сказал Станиславский Степанову, - обсудите все это с режиссерами». Сделал Константин Сергеевич много и других замечаний по поводу либретто в целом, которое писал сам Л. Б. Степанов, тогда еще очень молодой   и, конечно, совсем неопытный в театральных делах.

М. Л. Мельтцер по возвращении из Барвихи рассказывала, что они с Тумановым были просто поражены, как детально уже видел Станиславский весь спектакль. Везде, говорила она, у Константина Сергеевича - на столе, креслах, всюду лежат журналы, книги о Средней Азии, о самом Таджикистане.

Что ж, Станиславский оставался верен себе и во время болезни. Он не мог не работать, активно и увлеченно.

Новый год - 1937-й Константин Сергеевич встречает все еще в Барвихе. Вернее, не встречает, потому что поздно ложиться, увы, ему запрещено. Мы - вся труппа - получили от Константина Сергеевича удивительно хорошее теплое поздравление с Новым годом. Скорее даже это было дружеское теплое напутствие на новый этап всей нашей жизни.

«Как я соскучился о вас, о деле, о театре! Нам предстоит интересная работа по новой советской опере, которая меня увлекает. Это неправда, что либретто плохое. Из него можно сделать спектакль. Вот момент, когда вы все можете отличиться - к торжественному юбилею и к моменту перехода театра в новое помещение. Пока же терпите, верьте и работайте в тяжелых условиях для того, чтобы после было хорошо, я буду вам помогать и для этого стараюсь поправиться как можно скорее.

Мы готовились показать Константину Сергеевичу весь первый акт.

Были установлены выгородки, но все обернулось по-иному.

На этой первой встрече по «Дарвазам» (как мы называли между собой оперу Степанова) Станиславский не занимался с каждым из нас по его роли, не трогал и общих мизансцен... Он явно втягивал нас в осознание всей постановки, в видение того, как должен строиться спектакль. А уж отсюда каждый из нас, исполнитель, должен сам строить сценическую жизнь своего героя. Станиславский в тот день как бы указывал нам путь в нашу самостоятельную творческую жизнь.