Станиславский придавал огромное значение освещению, всегда сообразуясь с тем его естественным источником, который должен, соответствовать месту и времени действия. «Дело электротехника важное. Это работа подлинного артиста, а не ремесленника». Он требовал, чтоб электротехник знал, «что такое заход и восход солнца и какие их физические элементарные законы». (Современное освещение лучом прожектора, бегущим за артистом, было бы для него неприемлемым.)

В разговоре Лариной с Татьяной Станиславский как бы несколько «педалировал» реминисценции «опытной мамаши», и тем рельефнее подчеркивал вдумчивость, серьезность и простоту души Татьяны, ее искреннюю веру в реальность героев прочитанных романов. Как отчетливо тут была видна их разность... И вдруг: «Сударыни, приехал Ленский барин, с ним господин Онегин», - запыхавшись, докладывает вбегающая Няня.

И опять - и Ларина, и Ольга своим поведением, своей реакцией оттеняют Татьяну, они волнуются, торопятся куда-то, радуются, прихорашиваются - Татьяна же готова скрыться: «Ах, скорее убегу». Этот кусок Станиславский называл «Суматоха». Точно, расчетливо выверенная, она производила впечатление бестолковой суетни, которая и была нужна - после нее особенно значительно и полновесно с очень четким, виртуозным слововедением шел «Квартет». После представления Онегина и ухода в дом Лариной молодые люди, что было вполне естественно, расходились в разные стороны террасы - Татьяна и Ольга затаивались в колоннах слева, Ленский и Онегин останавливались в колоннах справа.

Станиславский нагнетал этот квартет тревогой и восторгом Татьяны, детским любопытством Ольги, спокойной иронией Онегина, растерянностью влюбленного Ленского. Это был групповой портрет, яркий по своим характерам и точно вписанный в архитектурный ансамбль мраморных колонн.