Попрощавшись с Хосе, Микаэла уходила, чтоб вернуться еще раз, - уходила, счастливая любовью Хосе...

Счастлив и оставшийся Хосе: «Микаэла будет мне доброю женою! А твой цветок, бешеная девка...» Но он не успевал вынуть цветок, спрятанный у него на груди. Дикие крики, мечущиеся в окнах фабрики фигуры   работниц... В   стремительном   темпе   allegro vivace бежали с лестницы женщины... Но ворота закрыты, закрыта и калитка. На балконе кордегардии появляется капитан Цунига: «Эй, что творится там?» Возбужденные, растрепанные, готовые вцепиться друг другу в волосы, женщины пытаются из-за решетки объяснить Цуниге свою ссору: «Караул, караул, помогите нам, нас Карменоита бьет, нож у нее, убьет!», «Кармен не виновата, это ложь», «Слушайте сеньор, сеньор, я расскажу, я расскажу», - одни перебивают других. Удивительно четкая дикция артистов доносила все подробности ссоры и до Цуниги и, главное, до зрителя. Зритель узнавал, что Манве-лита купила осла, а Кармен ей назло: «Кому осел и находка, а тебе подошло бы больше помело». И пошло, и пошло... до рукопашной, до ножа.

- Тут, как и везде и всегда, чем больше контрдействий, тем сильнее действие основное, - обращается Станиславский к работницам, - чем больше на-фантазируется препятствий, предлогов для ссоры, тем сильнее будет драка, тем плотнее она сольется с музыкой Бизе.

Разозленный вконец Цунига не выдерживал: «Молчать, вот дьявольская свора!.. Ну-ка, Хосе, возьми двух драгун и узнай, что у них там за ссора». Лишь при выходе Хосе и драгун озверевшие женщины врывались во двор кордегардии, и тут, на уже последних четырех страницах клавира, начиналась форменная потасовка - дрались с азартом! Но отработанная, чеканная дикция не подводила и здесь - зритель неизменно был в курсе «дел» дерущихся: «Карменсита дрянь», «Ты сама дрянцо», «Вот тебе за. дрянь», «Наплюю в лицо». На последних тактах драки солдаты, наконец, выставляли за забор сопротивляющихся работниц. Навстречу им входил Хосе, ведя с собой Кармен, растерзанную, всю в лохмотьях, растрепанную, ровным счетом такую же, как только что дравшиеся здесь работницы.