- Вы начинаете еще в полудреме, но ритм танца должен уже в вас чувствоваться, едва вы приоткрыли глаза. Разбейте ваше пробуждение на 25-50 движений - сначала один пальчик, потом второй, кисть, локоть, а вот уже и плечо... Но все постепенно - одно из другого и каждый раз сильней. Помните о   градации - только эта постепенность, четкость даст вам эффект разгона, силу кульминации. Ведь и музыка говорит об этом. Не мажьте! В этой роли нужна акцентировка во всем - в пении, словах, жесте. Никаких «около».

Было удивительно смотреть, как актриса, подвластная каждому подсказу Станиславского, пластично, мягко, как бы изнутри нагнеталась огромной силой, страстным темпераментом. От сна к буйному разгулу - от легкого andantino до вихря presto. Единым дыханием, единым пламенем загоралась буйная пляска всех под Цыганскую песню Кармен.

- Для чего вы, Кармен, поете эту Цыганскую песню?

- Чтобы всех подзадорить, - отвечает Гольдина.

- Нет, - говорит Станиславский, - идите по линии своей любви. Вы поете ее в честь своей любви. О вашей обязанности в таверне всех развлекать сегодня вы не думаете. Вы танцуете в честь Хосе - это вас воспламеняет.

Здесь не было специальных балетных пар, танцевали посетители таверны - артисты хора. А. А. Рум-нев1 удивительно мастерски и тонко организовал это массовое танцевальное действо. Все сорок восемь тактов до собственно песни Кармен, вся ее песня, весь последующий отыгрыш - это был предельно четко организованный нарастающий темпом, темпераментом, наконец, буйством, яркий, как бы стихийно возникший танец. «Ударь еще сильней, цыган, не бойся, что порвутся струны, пусть все закрутит вихрь бурный, как знойной ночи ураган... - поет Кармен, - тра-ла-ла-ла-ла-ла-ла».

- Нужно, - говорил Станиславский, - всех развеселить и под веселье обобрать. Обсчитывайте без зазрения совести. Эту линию можно назвать «деловой», чем больше разнузданного веселья и обирания - тем ярче вы нарисуете ту порочную яму, куда вовлекается Хосе.