- Вы, - вновь обращается Станиславский к исполнителю Эскамильо, - овации принимаете привычно. Как должное. Национальный герой! Заигрывайте с женщинами, но... с разбором.

Заметил и Кармен и, чокаясь с ней бокалом, успел шепнуть: «Скажи, чье имя в час борьбы повторять? Где бы ты ни была, я приду за тобой». «Легко за ветром гнаться, но его не поймать», - отвечала Кармен Эскамильо.

И вот тут, в этой мимолетной встрече Кармен и Эскамильо, Станиславский поистине с гениальной прозорливостью вскрывает ее подспудное зерно, которое даст ростки, но еще не скоро.

Станиславский требует от исполнителей Кармен и Эскамильо в этом их коротком диалоге огромного внимания и полной серьезности:

- Только не кокетничайте   оба, не   заигрывайте.

- Вы полны Хосе, - говорил Станиславский актрисе,- влюблены в него искренно, а тореадором вы только подсознательно заинтересовались. Только внимание, но процесс уже пошел. Выявится он не скоро. Это в третьем акте вы заметите, что у Хосе и нос не тот, и брови не те. Но сейчас вы, любя Хосе, полюбили уже другого, но не знаете этого. Лишь в третьем акте вы узнаете для себя самой, что любите Эскамильо, - это долгий процесс, подсознательно идущий в человеке. Вы именно поэтому в третьем акте будете оскорблять Хосе. Вы впервые сознательно заметите там его недостатки.

Последние овации, тушатся лампы, медленно пошел круг...

В оркестре еще звучит мелодия бравурных куплетов тореадора... Вращается круг... затухают совсем на pianissimo последние такты... пауза... внезапный аккорд... Стоп!

Трущоба

Что это? Куда попадает зритель? Почти темно. По лестнице, что справа, по выщербленным ступеням спускаются цыгане - в руках светильники. Стало светлее - повсюду груды тюков, ящики, бочки - большие,   малые.   Глинобитные   стены.    Вошедшие быстро снимают свои праздничные - рабочие костюмы и растаивают где-то в глубине этого низкого, мрачного подвала. Так вот она, штаб-квартира контрабандистов. И с ними Кармен? Да, и она с ними.