Пожирательница сердец? Женщина фатальная, несущая гибель? Нет, просто любящая, живая, обыкновенная.

- Разбейте, как бы нечаянно, тарелку, - говорил Станиславский актрисе, - сделайте из осколков кастаньеты и танцуйте, танцуйте перед ним. А вы, Хосе, любуясь, как она танцует, впитываете каждое ее движение, все хочется запомнить, сохранить в памяти. Непрерывное внимание. У вас тут будут два объекта - казарма, куда призывают вас трубы, и Кармен.

И тут же Станиславский подсказывает танцующей Кармен: он отвернулся на трубы, а вы опять перед ним, не пускайте его. Заставляйте его все время смотреть на себя. Вое время будьте начеку.

Кармен танцевала под свою песенку, мастерски щелкала осколками тарелки и не спускала глаз с возлюбленного.

Настойчиво врывающиеся в этот танец звуки зори, как бы взывающие к здравому смыслу Хосе, все-таки побеждали: «Я должен уходить. Кармен, за опоздание не бьют, но перца сполна задают».

От этих слов, как от удара, мгновенно останавливалась Кармен: «Ты уйдешь? Ты уйдешь?» Она не понимала. Как? Я люблю, дарю тебе свою любовь и ты осмеливаешься ею пренебрегать? Она не понимала, что кроме дара ее любви для Хосе могло существовать что-либо еще - обязанность, долг, присяга. «Ступай, цыплячье сердце... Беги, не опоздай, потроха забирай...» Все -сабля, кивер, ранец,- все мгновенно летело вдогонку собравшемуся уходить   Хосе.

- Вы влюблены сейчас, и все, и размолвка идет у вас от любви. Не теряйте этой нити любви, - вновь и вновь напоминает Станиславский актрисе. - Не играйте самую размолвку, играйте любовь.

Эта сцена, назовем ее «ссора», решается в большинстве театров очень «темпераментно» - мечется разозленная Кармен, мечется Хосе, летят вещи, и у зрителя остается впечатление довольно вульгарной перебранки - не больше.