-
Take Me To Marscarolina june bugs hotel smell large windows look inside checkin people checkin in...
-
Diving Upwe're released like fireworks streaking out in great bright lines diving up into the sky reach out and crush us night recieve us ...
-
Calm Wateri feel akin to a window feel your face is slamming thru your eyes i smash in little pieces talking toy our picture...
-
There Ain't No God For DogsI'm a good old dog Runnin' down the road Barkin' at the moon Runnin' Wild...
-
Remedyhold... this morning to you all night i flew here i go... open the floor...
-
Holy Fallbrace myself space myself throw myself from the window throw myself from an aerial view of the highest a holy fall it was a holy fall......
Эффект этого контраста был неожидан, резок - казалось, Станиславским нарушена закономерность музыкальной драматургии Бизе. Но нет. Станиславский идет с Бизе вместе. Долгое фермато в оркестре (перед поднятием занавеса) как бы переключает слушателя совсем в другой характер музыки (allegretto moderato). Какие появились осторожные, полные тревоги, страха интонации, в них чудятся опасливые оглядки, перебежки.
Вот слева от зрителя, на узкой тропе, по самому краю утесов показались крадущиеся, прижимающиеся к скалам фигуры контрабандистов. Это не романтические оперные разбойники, лихо бравирующие на краю пропасти, - это бандиты, знающие меру опасности своей работы, меру своей жизни.
- Вот здесь-то настоящее дело, ради которого и существует в вашей жизни фабрика, таверна. Общее сквозное действие здесь - кругом опасность, надо избежать ее и дойти до привала, - говорит Станиславский участникам этой сцены. Их всего четырнадцать: шесть непременных солистов - Фраскита, Мерседес, Кармен, Хосе, Ромендадо, Данкайро и восемь человек хора. Это первая партия контрабандистов.
Зритель с неослабным вниманием следил, как все двадцать страниц клавира этого замечательного ансамбля - секстет с хором - проходили в естественных, земных делах, - бандитам нужно было миновать опасный перевал, а на привале поскорее растащить тюки по пещерам, развести огонь и лечь, наконец, отдохнуть.
Кое-кто из критиков готов был увидеть, что драма и здесь одержала верх над музыкой. Но все эти простые жизненные дела были так спаяны с музыкой, так пронизаны ею - каждый поворот, каждый шаг.
Лишь один Хосе не принимал никакого участия в дорожной суете своих товарищей. Товарищей ли? Он здесь с ними только потому, что с ними Кармен. Только из-за нее и ради нее.
Хосе вплетает в секстет звучание своего голоса, но мысли его далеко. Он пел как бы машинально. Весь вид его, одиноко в стороне ото всех сидящего у ручья, его глаза, устремленные куда-то вдаль за мостик, - откровенно говорили об этом.
Опрос
Как Вы относитесь к творчеству Милы?
Август 2013 (17)
Июль 2013 (18)
Июнь 2013 (18)
Май 2013 (15)
Апрель 2013 (50)
Показать / скрыть весь архив