И весь этот разноголосый, но чеканный говор-речитатив покрывался в конце общими возгласами: «Спешите, спешите, сеньоры, живо, живо сюда... Вот они, вот они, тореадоры, хей, оле, вот наши тореадоры!»

II наконец, начинался долгожданный проход квадрильи! В тесных закулисных коридорах цирка это было далеко не столь помпезно, как зачастую привык это видеть зритель в других театрах, но Станиславский давал своему зрителю возможность увидеть участников квадрильи в какой-то непосредственной, интимной близости с обожающим их народом.

- Раздавайте, раздавайте приветствия, ведь вы идете для них, шутите с публикой, толпа это все принимает, - подсказывает Станиславский участникам квадрильи и, обращаясь к Эскамильо, добавляет: - А вам очень улыбаться не следует, должно чувствоваться, что идет Шаляпин.

Лицо Кармен, стоящей в толпе, сияет счастьем, она всячески старается не потерять из вида Эскамильо. Одета Кармен сверхнарядно - настоящая испанская грандесса, однако Станиславский предлагает актрисе не забывать, что такой костюм она надела впервые в жизни.

- Чем вы это можете показать? Излишне охара-шивайтесь, оглядывайте себя, быть может, снимите где-то туфли, пряжка натерла вам ноги. Поищите этих приспособлений, надо, чтобы чувствовалось, что костюм для вас непривычен, что одета как дама Кармен впервые.

Огромная волна взвинченного до предела, возбужденного веселья спадала, едва скрывалась квадрилья. Коридоры цирка пустели - все спешили занять свои места. На сцене оставалась одна Кармен.

Она стоит справа от зрителя, около статуи Мадонны - это непременный атрибут кулис испанского цирка. Жарко горят свечи у подножия статуи, жарко горит золото ее одежд и венца; сверкает и наряд стоящей около Кармен. В ее руках огромный букет белых роз - она отдаст их своему Тореро. Вот и он!

Пленительна музыка дуэта Эскамильо и Кармен: «Ты пришла, о Кармен... значит любишь» - «Да, люблю! Эскамильо!..»