Красный бант на груди так изменил всего Смышляева... Он попытался нам разъяснить свершающееся. Конечно, мы не были уже совсем глухи к жизни, но все же, несмотря на все старания Смышляева, не могли вполне осмыслить происходящее.

Разумеется, сама жизнь формировала новое мировоззрение художников, вносила изменения в их мысли об искусстве и о себе. И молодым здесь было легче, чем пожилым,- по закону возраста они более непосредствен- но, с большой готовностью воспринимали новое время. Не были они обременены и прочно усвоенными прежними традициями, своим эстетическим опытом - такого опыта у них просто не существовало.

Идейные и эстетические задачи, которые ставили перед собой молодые режиссеры, определяли не только выбор пьесы и средства выразительности, но прежде всего поиски своего места в советском театре. Вопросы кем быть? и где быть? носили далеко не организационный или только личный характер - в практических ответах на эти вопросы прокладывались новые пути советского театра, определялись судьбы режиссеров и их вклад в сценическое творчество.

Отвечая на вопрос, что побудило Сахновского вступить в Художественный театр и что было дорого в нем Станиславскому и Немировичу-Данченко, Марков отмечает, что уже опытный режиссер, прирожденный руководитель, он готов был согласиться на вторую роль, проявляя при этом высокую энергию и инициативу, сохраняя особое положение.

Несомненно, особое положение еще раньше занял в Художественном театре совсем молодой тогда режиссер И. Я. Судаков. Он тоже, придя из Второй студии, знал, что придется согласиться на вторую роль. Более того, история театра определила ему место в тени великих, и нашему театроведению еще предстоит выявить и по достоинству оценить вклад Судакова в развитие советского сценического искусства, снять с него печать полузабвения, столь незаслуженно отметившую судьбу художника.