Атмосфера трагической сложности, вполне реальная картина критического часа в жизни Комиссара, когда решается судьба полка и, кажется, судьба революции,- таким предстает перед нами спектакль Л. Варпаховского. В этой атмосфере раскрываются герои, на которых режиссер и актеры взглянули как бы заново, минуя стойкие (прекрасные!) сценические традиции.

Не в привычной кожаной тужурке, а в домашнем коричневом платье, со стареньким чемоданом появляется на корабле Комиссар. Это не проходная деталь и не плод желания сделать не так, как прежде. Комиссар в исполнении Р. Нифонтовой - самая простая, обыкновенная женщина, на которую возложено труднейшее партийное задание. И она по-настоящему испугана животным натиском матросов. Не снижает ли такое толкование монументальный образ, написанный Вишневским? По-моему, нет. Правота режиссера и актрисы подтверждается в одной из лучших сцен спектакля - подготовке к решающему бою с Вожаком: житейская озабоченность Комиссара, мучительные поиски выхода из вполне реальной трудной ситуации достигают широкого обобщения. Мы становимся свидетелями напряженных раздумий бойца революции.

Мне кажется, однако, что пока (я видел один из самых первых спектаклей) Р. Нифонтова не вполне овладела сложным характером, не во всех сценах наполнила его внутренней силой. Однотонность, ощутимая связанность режиссерским рисунком лишают образ динамики и завершенности.

Вожака играет М. Царев. Играет сложно и сильно, как его задумал Л. Варпаховский, споря с автором и вместе с тем сохраняя ему верность в главном. Мы ясно ощущаем путь Вожака: мещанское нутро, крайний индивидуализм закономерно привели его в стан анархизма. Остались голые слова, догмы, фанатизм, лишенные человеческого содержания и потому враждебные жизни и революции, и - полное поражение перед лицом сложной жизни, внутреннее опустошение, злобная ненависть к людям.

М. Царев создает яркий, индивидуальный характер. Вожак не кричит, не буйствует - он говорит тихим, скрипучим голосом, с какой-то иезуитской интонацией, наводящей на всех оцепенение.