Но для режиссеров Центрального детского театра возраст героев важен принципиально. Не потому, что это .детский театр, а по более серьезным причинам: юность революции - вот главный мотив спектакля. И драма Любови Яровой открывается перед нами по-новому - как драма совсем еще молодой, незащищенной перед жизнью женщины.

Когда Любовь Яровая - Т. Надеждина появляется на сцене, испытываешь некоторое сопротивление - уж очень не похожа она на привычный облик знакомой героини: юная, застенчивая, незаметная. Но это действуют штампы зрительского восприятия. Дальше возникает живой интерес к этой фигуре, хочется сказать - личности, потому что мы угадываем трудную судьбу молодой женщины, ее ищущее, пытливое отношение к жизни, рано свалившееся на ее плечи горе. И - большую, глубоко запрятанную волю, жизнестойкость. Неожиданно вспомнились такие вот девушки, оставшиеся одинокими, без опоры, в годы последней войны. Искренность, непосредственность - вот что согревает этот образ. Особенно примечательной кажется мне сцена примирения с Яровым. После восторженной, до слез радости встречи с тем, кого считала погибшим, после глухого отчаяния от его измены - он снова с ней, она поверила ему. Наверное, для каждой исполнительницы Любови Яровой это самое трудное звено роли. И надо признать, что нередко - если Яровую играют как героиню - сцена эта звучит ложно: трудно понять, как искушенная в борьбе женщина, видевшая, что муж - палач, могла поверить ему. А вот Любовь - Надеждина могла, точнее, не могла не поверить, потому что доверчивость в ее натуре, потому что и в мире неизбежной жестокости, насилия, крови она тянется к добру. Тяжела была расплата за доверчивость, но ведь юность революции - это не только восторг боя, а и тяжкие потери и трудная закалка души.

Мне не кажется, что в спектакле Центрального детского театра создан завершенный образ Любови Яровой.